29 декабря 2022
Обращаясь к истории психиатрии, мы обычно имеем дело с письменными источниками, которые сами рассказывают нам свои истории, будь то научные труды, больничные отчеты или личные воспоминания. Однако эти документы оставляют за рамками тот материальный мир, в котором проходила повседневность пациентов и сотрудников больниц. Материальное окружение настолько очевидно для современников, что они обычно просто не упоминают его в своих рассказах. Однако стены, смирительные рубашки, кровати, рабочие станки и прочие предметы играли ключевую роль в организации жизни обитателей больниц. Поэтому материальные объекты помогают нам гораздо лучше представить мир психиатрических лечебниц прошлого. В этой статье через истории наиболее знаковых предметов рассказывается о том, как менялась психиатрия.
Пояс с ручными оковами, который использовался Хэнуэлльском психиатрическом госпитале (Англия). Именно в этом учреждении британский психиатр Джон Конолли одним из первых осуществил на практике систему нестеснения в конце 1830-х гг.
Копия 1930-х годов | Wellcome collection
Первые учреждения для призрения психически больных, дома умалишенных, предназначались в первую очередь для изоляции людей с психическими расстройствами. Персонал выполнял надзирательскую функцию, а пациенты либо были прикованы к стенам, либо заперты в своих камерах. В эпоху Просвещения возникает более гуманный взгляд на психически больных. В 1785 году итальянский врач Винченцо Кьяруджи (1759-1820) снял оковы с пациентов в больнице Святого Бонифация во Флоренции. Через восемь лет в революционной Франции Филипп Пинель (1745-1826) избавил от оков узников общего госпиталя Бисетр. Это символическое снятие цепей позже стало восприниматься как рубежное событие в истории психиатрии: как переход от изоляции к призрению, от домов умалишенных к лечебницам.
Цепи из Хэнуэлльской психиатрической больницы | Wellcome collection
В российских домах умалишенных цепи продолжали использоваться вплоть до конца XIX века. В Преображенской больнице от цепей стали отказываться в 1820-1830-х, когда главным врачом учреждения стал Василий Саблер (1797-1877). Однако вплоть до конца столетия в некоторых лечебницах можно было обнаружить цепи. Так, еще в 1880-х годах в Иркутской больнице буйные больные содержались в клетках, скованные оковами. Однако подобные случаи воспринимались уже как пережитки ушедшей эпохи. Поэтому нередко цепи из старых домов умалишенных выставлялись в музейных экспозициях - как артефакты жестокого прошлого, от которого психиатры стремились уйти.
Смирительная рубашка. Копия 1920-1930-е гг. Такие использовались в Хэнуэлльском психиатрическом госпитале до того, как Джон Конолли в конце 1830-х гг. внедрил там систему нестеснения | Wellcome collection
Смирительная рубашка до сих пор остается самым узнаваемым образом психиатрии в популярной культуре. Принято считать, что она была изобретена во Франции в 1770-е годы, в парижском Бисетре. В начале XIX века смирительные рубашки (которые также называли смирительными камзолами) получают повсеместное распространение в психиатрических лечебницах. Хотя сегодня это может показаться парадоксальным, смирительные рубашки в те времена воспринимались как гуманный и прогрессивный шаг, и должны были заменить цепи. Смирительные рубашки предоставляли пациенту большую свободу и возможность двигаться. Кроме того, больные связывались на непродолжительное время. Обычно смирительные рубашки были сделаны из парусины или кожи и имели очень длинные рукава, которые завязывались за спиной пациента. Некоторые закрывали голову, другие фиксировали также и ноги.
Приспособления для сдерживания пациентов Хэнуэлльской психиатрической больницы | Wellcome collection
Начиная с 1830-х годов врачи психиатрических лечебниц и общественность все больше сомневаются в гуманности смирительной рубашки. Ее критиковали и за физический вред, который она причиняла пациентам: при связывании они могли задохнуться, получить травмы или пролежни. Персонал больниц нередко злоупотреблял смирительными рубашками, связывая пациентов в качестве наказания. В некоторых лечебницах больные могли оставаться в них годами. Символической датой стал 1839 год, когда Джон Конолли стал главным врачом Хэнуэлльской психиатрической больницы в Англии. Здесь Конолли на практике осуществил принцип нестеснения, отказавшись от смирительных рубашек и других мер сдерживания пациентов. И хотя первым систему нестеснения ввел другой английский врач Роберт Хилл в Линкольне, имя Конолли вошло в историю психиатрии как основоположника non-restraint. Позже к движению нестеснения примкнули и российские психиатры. Считается, что первым в России от мер сдерживания отказался Александр Фрезе в Казанской окружной психиатрической лечебнице в 1869 году. В Преображенской больнице система нестеснения была внедрена в 1888 году благодаря Сергею Корсакову и Виктору Буцке. В конце XIX века психиатры символически сжигали смирительные камзолы как пережитки прошлого. В XX веке, когда появляются действенные методы лечения психических расстройств, смирительная рубашка постепенно исчезает из арсенала психиатрии.
Изолятор с мягкой обивкой. Реконструкция палаты в психиатрической больнице Фарнборо, Англия. Матрасы набиты конским волосом | Музей науки в Лондоне
После внедрения системы нестеснения психиатры не смогли полностью избавиться от изоляторов для буйных пациентов, но попытались сделать их более гуманными. Помещать пациентов, склонных к насильственным действиям, в обитые мягкими подушками комнаты (“padded room”) предложил еще знаменитый реформатор Джон Конолли в середине XIX века. Российский психиатр Сергей Корсаков (1854-1900) также предлагал делать стены изоляторов мягкими, обивая их матрасами, пробковыми и каучуковыми обкладками, или же натягивая на них брезент. Стекла в окнах таких изоляторов делались из толстого корабельного стекла, которое нельзя было разбить ударом кулака. Использование изоляторов позволяло решить сложную дилемму. С одной стороны, не связывать пациентов, с другой — обеспечить их собственную безопасность, а также безопасность больничного персонала. Тем не менее, многие психиатры уже в конце XIX века старались избегать помещения пациентов в изоляторы, считая, что это только ухудшает их состояние.
Палата в 1-й Московской психиатрической больнице. 1930-е гг. | Музей Преображенской психиатрической больницы
Кровать является главным атрибутом современной больницы, воплощая идею заботы и ухода за пациентом. В больничной практике кровать позволила не только внедрить терапевтический режим, но и организовать лечебное учреждение, закрепляя за каждым пациентом конкретное пространство. Именно выход за лимит существующих кроватей воспринимался как шаг к дезорганизации больницы и потере ею лечебной функции. Наконец, кровать становится единицей измерения прогресса в здравоохранении. Именно на число коек ориентировались врачи, общественность и правительство, когда оценивали развитие больничной системы.
Влажные обертывания. Из книги: Канель В.Я. Курс уход за больными. М., 1931 | Музей Преображенской психиатрической больницы
Мужское отделение 1-й Московской психиатрической больницы. 1920-1930-е гг. | Музей Преображенской психиатрической больницы
Полуспокойное отделение Московского невропсихиатрического института им. Ганнушкина со специальными безопасными кроватями. 1930-е гг. | Музей Преображенской психиатрической больницы
Для психиатров во второй половине XIX века кровати оказываются способом превратить дома умалишенных в полноценные лечебные учреждения и избавиться от той репутации, которая преследовала психиатрические лечебницы. После внедрения системы нестеснения, когда психиатры постепенно отказываются от использования смирительных рубашек и изоляторов, кровать становится альтернативной мерой для сдерживания и успокоения пациентов. В качестве нового терапевтического подхода психиатры предлагают систему постельного режима, когда возбужденные пациенты длительное время оставались в постели. Правда, для их удерживания младшему персоналу больниц иногда приходилось прибегать к принуждению. Широкое распространение получают так называемые "влажные обертывания" . Возбужденных пациентов окутывали влажной простыней и заворачивали в несколько плотных шерстяных одеял, после чего укладывали на кровать на несколько часов. Хотя большинство психиатров воспринимало влажные обертывания как лечебную меру и гуманную замену смирительным рубашкам, некоторые врачи и пациенты видели в них форму принудительного сдерживания.
Женская палата в 1-я Московской психиатрической больнице со специальными кроватями с укороченными ножками. 1930-е гг. | Музей Преображенской психиатрической больницы
Кровати психиатрических отделений должны были отличаться от коек обычных больниц. Инструкции предписывали, что такие кровати не должны иметь острых углов, выступов или прутьев, быть с закругленными спинками. Эти особенности должны были обезопасить от несчастных случаев как самих пациентов, так и персонал. Кроме того, в отделениях для эпилептиков предписывалось иметь кровати высотой не более 30 сантиметров, чтобы во время падения пациенты не получили травм. На практике, однако, советские психиатрические больницы не всегда могли обеспечить отделения такими кроватями.
Ванная комната в 1-я Московской психиатрической больнице. 1930-е гг. | Музей Преображенской психиатрической больницы
В XIX - начале XX века, при отсутствии действенных медикаментов, гидротерапия оставалась наиболее распространенным способом для успокоения пациентов. Отказ от мер стеснения поставил психиатров и администраторов больниц в сложное положение, когда им приходилось организовывать повседневную жизнь переполненных учреждений. Медикаментозное лечение было ограничено успокоительными и снотворными. Поэтому для успокоения пациентов врачи активно использовали ванны и души. Пациентов помещали в теплые ванны, в которых они могли проводить часы или даже дни.
Туфли госпитальные. Обувной цех дневного стационара 3-й Московской психиатрической больницы в 1978-м году должен был произвести 6 тысяч таких туфель | Музей Преображенской психиатрической больницы
Еще с Йоркского убежища Уильяма Тьюка труд рассматривался как терапевтическое средство для больных психическими расстройствами. Трудотерапия в психиатрических лечебницах выполняла различные функции: заполняла время пациентов, давала им квалификацию, помогала снять некоторые симптомы психических расстройств. До 1920-х годов, когда появились первые действенные способы лечения ментальных болезней, трудотерапия оставалась одной из главных форм реабилитации больных. При психиатрических больницах открывались собственные мастерские, фермы и колонии, где пациенты работали на ремесленных и сельскохозяйственных работах.
Пациент в обувном цеху дневного стационара 3-й Московской психиатрической больницы. 1960-е гг. | Музей Преображенской психиатрической больницы
Широкое распространение трудовая терапия получает в советских психиатрических больницах. Безусловно, важным фактором в этом стала советская идеология, которая отводила труду одну из самых значительных ролей в жизни человека. Однако не менее значимой в становлении трудотерапии была позиция самих психиатров, которые видели в труде способ реабилитации пациентов. В 1933 году при 1-й Московской психиатрической больнице был открыт первый в СССР дневной стационар для пациентов с психическими расстройствами. Дневной стационар появился в качестве трудовой мастерской для выписывающихся пациентов, которые уже не требовали нахождения в больнице, но еще не были готовы к трудовой деятельности на обычных предприятиях. В дальнейшем, такие стационары стали открываться по всему Советскому Союзу.
Коробка с таблетками "кардиазола" | Wellcome collection
К началу XX века психиатры так и не нашли действенных медикаментозных средств для лечения психических заболеваний. Поэтому психиатрические больницы оставались переполнены пациентами, обреченными провести там большую часть своей жизни. Революция в терапии психических расстройств произошла только в 1930-е годы, когда примерно в одно время были открыты инсулиновая и судорожная терапия.
Венгерский психиатр Ласло Медуна (1896-1964) заметил, что одни и те же люди никогда не страдали одновременно эпилепсией и шизофренией. Это привело его к предположению, что эпилептические конвульсии предотвращают шизофрению. Используя препарат "кардиазол", он вызвал судороги у пациентов с шизофренией, чтобы посмотреть, улучшилось ли их состояние. В итоге в некоторых случаях это действительно приводило к купированию симптомов.
Несмотря на неоднозначные результаты в лечении, болезненность самой процедуры и побочные эффекты, судорожная терапия кардиазолом очень скоро получила широкое распространение при лечении шизофрении по всему миру. В советских психиатрических больницах она практиковалась уже в конце 1930-х годов.
Шприцы для ввода пациентам инсулина | deborahdoroshow.com
Инсулино-коматозная терапия шизофрении была разработана американо-австрийским психиатром Манфредом Закелем (1900-1957) в 1920-е годы. Ее принцип заключался в том, что пациентов ежедневно с помощью инсулина вводили в кому на несколько часов, прерывая ее инъекциями глюкозы. Цикл лечения мог продолжаться несколько недель или даже месяцев, в течение которых пациент мог вводиться в инсулиновую кому 30-50 раз. Дозировка инсулина увеличивалась каждый день, вызывая все более глубокие коматозные состояния.
Пациентку 1-й Московской психиатрической больницы вводят в инсулиновую кому.
1930-е | Музей Преображенской психиатрической больницы
Инсулиновая терапия стала первым действенным способом лечения шизофрении, что очень быстро привело к ее популярности и распространению по всем миру. Однако она оставалась крайне болезненной и рискованной процедурой, так как более чем 1% пациентов умирали в результате ее проведения. Кроме того, инсулиновая терапия требовала подготовленного и опытного персонала, из-за чего она достаточно быстро была вытеснена из арсенала психиатров после появления нейролептиков в 1950-е годы.
Аппарат для электросудорожной терапии «ЭКТ-01-ФИЛАТ».
Был разработан в Ленинградском психоневрологическом институте им. В.М.
Бехтерева и был передан для клинических испытаний во Всесоюзный
научно-методический центр по проблемам терапии психических заболеваний
при Психиатрической больнице им. П.Б. Ганнушкина в 1987 году | Музей Преображенской психиатрической больницы
Другим большим открытием 1930-х годов стало изобретение аппарата для электросудорожной терапии. Электросудорожную терапию изобрели в 1938 году итальянский психиатр Уго Черлетти (1867-1963) и его студент Лучио Бини (1908-1964), разработав прототип электрошокового аппарата и впервые испытав его на пациенте. Аппарат передавал импульсы электрического тока в мозг, что вызывало сильные конвульсии у пациента, которые, по наблюдениям врачей, приводили к купированию симптомов шизофрении. Испытание действительно привело к улучшению состояния пациента, после чего открытие стало широко известно среди психиатров. Этот метод лечения очень быстро обрел популярность по всему миру, особенно в США, и стал сходить со сцены только после изобретения нейролептиков.
«Ларгактил» - одно из торговый наименований хлоропромазина. Распространялся в различных формах: инъекция, таблетка, суспензионный | Музей науки в Лондоне
Однако окончательную революцию в психиатрии произвело создание первого нейролептика — хлорпромазина. Он был впервые синтезирован во Франции в 1950 году, а в массовое производство поступил к середине 1950–х. Первоначально препарат был предложен в качестве анестетика, однако французские психиатры Пьер Деникер и Жан Деле предложили использовать его для лечения шизофрении. Он позволял устранять бред и галлюцинации, тревожные и острые состояния. В отличие от более старых методов лечения (инсулиновой или судорожной терапии) прием таблеток не был такой болезненной и опасной процедурой и их можно было принимать в любом месте, без участия медицинского персонала.
Палата аминазинотерапии. 3-я Московская психиатрическая больница. 1960 г. | Музей Преображенской психиатрической больницы
Аминазин (советский аналог хлорпромазина) начали производить в 1954 году. Его первые клинические испытания проводились в середине 1950-х годов в Психоневрологической больнице им. П.Б. Ганнушкина. Новый препарат был признан успешным: у большинства испытуемых наблюдалось снятие симптомов психических расстройств (галлюцинаций, бреда, депрессии), а также улучшение состояния и возможность вернуться к социальной жизни. В начале 1960-х годов нейролептики постепенно становятся основной формой лечения в советских психиатрических больницах.
Тамара Леонидовна Тараненко - первая медсестра в СССР, которая начала работать с нейролептиками. Московская психиатрическая больница им. П.Б. Ганнушкина | Музей Преображенской психиатрической больницы
