16 октября 2023
Екатерина Андреевна Кост (1888 — 1975) — крупный советский учёный в области гематологии и клинической лабораторной диагностики, организатор лабораторной службы в СССР. Она была основательницей кафедры лабораторной диагностики при больнице им. С. П. Боткина, опубликовала 5 монографий, много преподавала. Екатерина Андреевна часто общалась с деятелями искусства: сохранились её портреты, написанные художниками начала XX века.
Н. А. Андреев (1873-1932). Портрет Екатерины Андреевны Кост. Источник
В 1913 году она окончила Высшие женские курсы в Москве, где среди других предметов изучала психиатрию под руководством Н. Н. Баженова, а после этого несколько лет работала в психиатрических клиниках под его руководством. В интервью она рассказывает о том, как занималась психиатрией и почему сменила специальность, а также делится детскими воспоминаниями о С. С. Корсакове и М. Ф. Беккер.
Мария Беккер, владелица частной клиники для душевнобольных, была тетей Екатерины Кост, поэтому в детстве она часто проводила время среди пациентов и наблюдала за работой психиатров. Помимо истории из своего детства, она вспоминает и популярный, встречающийся во многих источниках (например, в интервью Громбаха) рассказ о взаимодействии С. С Корсакова с пациентом: пациент выдирал у него волосы, а Корсаков просил служителей больницы не вмешиваться в этот процесс, и пациенту “самому надоело” — обошлось без применения какого-либо насилия по отношению к больному. Екатерина Кост, комментируя эту историю, вспоминает об идеях “no restraint” — системы нестеснения в психиатрических лечебницах. Эта концепция была очень важна для идентичности психиатров уже в конце XIX века.
С. С. Корсаков и М. Ф. Беккер в саду клиники. Фото из альбома «История Преображенской больницы»
Многие вопросы интервью касаются воспоминаний о Н. Н. Баженове. Интервью было записано в 1967 Анатолием Геришем, тогда медбратом Московской психиатрической больницы № 3 (ранее Преображенской), и биография Баженова была его главным исследовательским интересом. Другие интервью из этой серии опубликованы в разделе Истории. Например, Мария Похитонова и Надежда Савватимская тоже учились у Баженова на Высших женских курсах, а Михаил Корнер рассказал о деятельности Русского экспедиционного корпуса во Франции — предысторию отправления туда упоминает в этом интервью Екатерина Кост.
Кост: Я профессор Кост… Екатерина Андревна. Выпускница Второго университета, то есть первый э… второго медиц... высших женских курсов. [1]
Гериш: 1903-го..
Кост: 1913-го года… (пауза). Работала на кафедре Николай Николаича Баженова кхмммм… сразу после окончания. Потом…
Гериш: сколько вы лет работали там с ним?
Кост: два с половиной года.
Гериш: два с половиной года…
Кост: нет-нет, у него работала на кафедре год по-моему, а потом перешла в эту его частную лечебницу. [2]
Гериш: Частную лечебницу Баженова?
Кост: Баженова и Цейтлина, да. Николай Николаевича Баженова и Самуила Львовича Цейтлина. [3]
Гериш: А когда вы работали у него на кафедре, вы чем занимались? Вы были как там… мм... как ассиcтент...
Кост: Как интерн.
Гериш: Интерн. Да-да были интерном.
Кост: Да-да, врач-интерн.
Гериш: Угу… и как вы вели больных там?
Кост: Больных вели мы.. ну-у писали истории болезни, ежедневно их наблюдали.
Гериш: Скажите пожалуйста, а как Николай Николаевич со студентами занимался?
Кост: Разборами… больных только.
Гериш: Разбирали больных, да?
Кост: Да.
Гериш: А как он лекции читал?
Кост: По-нашему было... казалось очень хорошо
Гериш: Посетителей много было на лекциях?
Кост: Да, весь курс был почти что
Гериш: Весь курс..
Кост: Да, а курс был человек… я не помню… 150 или 200 вот так. У него ординаторами были… ординаторы тогда назывались… Кулакова (пауза) Елизавета Ивановна, Михайлевская (пауза) Софья Васильевна, Маевская Елена Павловна, Беспалова Мария Ивановна и…
Гериш: [нрзб] была?
Кост: [нрзб] да. [нрзб] Ксения, Ивановна по-моему.
Гериш: А ассистентами кто тогда был?
Кост: ассистентами были... бывший ассистент профессора Сербского, бывший.
Гериш: Розенштейн [4]
Кост: Розенштейн. Этот… мм Довбня. Довбня Евгений Николаевич [5], Иосифов Николай Абрамович.
Гериш: Cкажите пожалуйста, а когда вы ушли с Преображенской больницы в частную лечебницу Баженова и Цейтлина?
Кост: Вот только началась война…
Гериш: Как началась война
Кост: Да, в 915-м.. в 914-м году… мм (вспоминает) 15 июля по-моему. Ну в июле 15-го.
Гериш: Николай Николаевич Баженов там часто делал обходы?
Кост: Два раза
Гериш: Два раза в неделю
Кост: Да
Гериш: И вы там вели больных… Вот расскажите какой-нибудь интересный случай
Кост: Больных он… он так прих.. приезжал… он приезжал разговаривать с родственниками. Ведь это очень тяжелое дело разгова... Он всегда говорил: помните, что нам надо говорить с родственниками, но родственники… мы должны помнить, что родственники больного (с акцентом), что родственники именно больного.
Гериш: Мм... подчеркивая
Кост: Да. Вот что они, ну что они имеют отношение [нрзб]… ну там по своему происхождению или из… [нрзб]
Гериш: А какие больные лежали тогда в этой больнице?
Кост: Все
Гериш: Самые разные?
Кост: Да, самые разнообразные
Гериш: И иностранцы были?
Кост: Вот был у нас иностранец… во время… в 16-м году. Нет... в 16-м или 15-м… Ну ладно. [нрзб] Да… был, к нам привезли одного француза, который не знал русского языка. У нас была одна… вот Гинзбург Софья Львовна, которая воспитывалась в Париже, ну и университет кончала. Она еврейка была... и ясно, что она не поступила…
Гериш: ...в России.
Кост: В России… Ну я не знаю почему. И она разговаривала с этим французом и говорила ему, что вот, по-французски, что приедет профессор, который знает французский язык, хорошо знает. Ну все знали, но не так свободно. И он приехал в 6 часов вечера, он всегда приезжал вечером (пауза) на обход… и пошел вот... пошел во второй корпус Донской больницы… Донская была больница. И-ии [нрзб] пошел прямо к французу и говорил ему по-французски: приветствие и так далее. И Николай Николаич без халата ведь был, мы все были без халатов… Халатов не было, чтоб не производило впечатление больн… что это больница. Но это могло быть хорошо и могло быть плохо. И он вошел. Француз увидел у него ор… орден почета. Мм... почетного легиона (одновременно). Когда он увидел орден почетного легиона, то он встал на колени и… ну прям уж я не знаю как… Он переживал, ну называл… стал ему целовать руки, Николай Николаичу… ну Николай Николаич конечно не (кашляет) не давал, но он очень, очень был так рад, счастлив. И вот Николай Николаич говорил, помним я, мне и другим ординаторам, что вот посмотрите, если вот наши попадут русские войска… а в это время разговор шел об отправке войск наших русских в Париж… и что вот каково им будет если они попадут в такое положение, что они не будут ну совершенно своего... душевнобольные конечно.. речи слышать по-русски. И вот тогда у него созрела мысль, что ему надо ехать в Париж. [6]
Гериш: Не смотря на то, что он себя плохо чувствовал уже?
Кост: Да, он плохо себя чувствовал. Нет, он в то время ничего себя чувствовал. Он себя чувствовал ДО этого. Он ездил в Египет еще до… (пауза) по-моему это…
Гериш: Землетрясение было?
Кост: Нет, нет, нет, он ездил специально лечиться. У него был очень тяжелый нефрит. Ну у него была.. был арте… был артериосклероз почек.
Гериш: Ну у него склероз развился на почве… нефрита?
Кост: Нефрита да. Да-да. Он никогда не берегся. Вообще так, относился к себе очень… ну, небрежно чтоль… На Елоховской площади по-моему перед отъездом… рядом с церковью Богоявления. Нынешняя это… нынче…
Гериш: Площадь Баумана, да?
Кост: Нет. Елоховская. Елоховская площадь.
Гериш: Так и называется?
Кост: Да. Может теперь не называется, я не знаю. И… это около церкви… ну патриар.. патриархат.
Гериш: Угу. Ну на этом мы остановим. Екатерина Андреевна, а вот Николай… Николай Николаич был на похоронах Чехова, вот вы говорили. Расскажите как там… все это происходило.
Кост: Да-да. Похороны Чехова были ну… мани… как бы манифестация была. И вся молодежь и я в том числе… Я тогда была в последнем или предпоследнем классе гимназии. И все шли с Чеховым и пели: Святый Божий, Святый Крепкий, Святый.. ну Бессмертный помилуй нас. И вот около Новодевичьего монастыря я видела, что видела, Баженова и Маклакову по-моему. Маклакову, да [7]. Они встретили эту Книппер, ну, выражали ей сочувствие. [8]
Гериш: А вот вы не помните, он еще был на похоронах у Льва Толстого.
Кост: Да я не… я помню это, но я видишь не была (пауза) на похоронах Льва Толстого.
Гериш: Екатерина Андреевна, расскажите... пожалуйста немного о своей семье, ведь у вас до.. родной тетей Марья Федоровна Беккер… [9] Вот будьте добры расскажите. Вы Николай Николаича Баженова знаете фактически с детства…
Кост: С детства. (прокашливается)
Гериш: Будьте добры, расскажите...
(говорят одновременно, нрзб)
Кост: Моя тетка, Мария Федоровна Беккер, она не имела образования высшего. Ее муж, Александр Федорович Беккер, он работал в Преображенской больнице. И он снят в Преображенской. Ну.. долльхауз..
Гериш: В книге Баженова есть его, фотография.
Кост: вот этот долльхауз... ну как вам сказать... вы имеете эту книжку?
Гериш: Да, имею имею, есть он там, есть. [10]
Кост: есть он там? И вот он рано умер, очень. И она осталась заведовать лечебницей, заведующей. И вот у нее работали: Баженов… (пауза)
Гериш: Сергей Сергеич Корсаков.. [11]
Кост: Ну Корсаков был старший там, он был [нрзб] заведующий…
Гериш: а Вы Корсакова знали, помните?
Кост: Его сес… его сестра, Корсакова, - моя крестная мать.
Гериш: Интересно. (смеется) У вас значит много родственников среди бывших известных психиатров?
Кост: Да, Корсаков…
Гериш: А [нрзб] Сергея Сергеевича вы помните?
Кост: ну конечно помню.
Гериш: вот расскажите как в первый раз вы видели или вот... какое впечатление у вас осталось…
Кост: Я ведь была маленькой девочкой. Ооо. Лет семи-восьми что ли, может быть и меньше даже. Сергей Сергеевич был очень интересный человек. Я помню на меня маленькую девочку он производил ну такое неизгладимое впечатление. Он был с очень такой большой головой. У него была голова так… и большие волосы, кудри. [нрзб] борода была. И он всегда... одышка у него была. Потому что недостаточность сердечная была, грудная жаба. Ну и вот... он всегда с нами шутил так, ну он очень торопился ведь. Он был первый в университете и-и тут... Он много все-таки относил. Вот я помню: он рассказывал или про него рассказывали. Там был один тяжелый и такой... драчливый больной. Вот, картина такая: Сергей Сергеевич лежит на полу, этот больной выдирает у него по волосу. И конечно соответственно разговор, конеч... И... он грозит служителям, тогда еще служителя были, чтоб они его не трогали.
Гериш: Сергей Сергеевич говорит, чтоб служители не трогали больного?
Кост: Сергей Сергеевич. Он лежит на полу. Больной сидит, а служителя, конечно, хотели его убрать, но не бить ни в коем случае. Он грозит пальцем, чтоб они его не трогали. Тогда тот посидел-посидел, и говорит: “а ну тебя к черту!” (смеется), самому ему надоело. И вот (на фоне звонит телефон) Сергей Сергеевич говорил: вы видите, вот, мы ничего с ним не делали. - Слушаю! - Мы ничего ему не говорили, они ему не говорили ничего, чтобы они меня... "не трогай, не выдирай мне волосы", а он сам встал.
Гериш: Ну и как он это расценивал состояние?
Кост: он расценивал… что no restraint [12], отсутствие...
Гериш: ... стеснения.
Кост: ...стеснения, мер стеснения. Вот это я помню было очень. А потом вот было с Марьей Федоровной такое. Мне было четыре года, пятый. Была одна больная, очень такая (пауза) полная. Она жила в двух комнатах. Она [нрзб] платила, вот как они платили я вам расскажу после. Она платила, эта больная, ее была... название и фамилия - Екатерина Осиповна Станкевич. Какое имела ли она отношение к Станкевичу я не знаю, но была она… у нее служил он. Так ну как бы при ней… прислуживала… (пауза). Тетя Катя это была ну вот… и Матрена. Матрена. Вот эти две. И вот Матрена, она очень любила меня. Мне было четыре года, ну кто не любит маленьких детей. И она в таком была возбужденном состоянии, больная, конечно. И тетя Катя или Матрена… кто-то такой. Кто-то из них сказал: Екатерина Осиповна, вас Катенька просила покушать, а она не хотела есть. Она поела. Потом привели меня. И… она меня спросила: ты меня просила кушать? Я. Просила ее кушать? А у меня было такое: врать нельзя. А как же… я говорю: нет. Ну тут уже соответственно пошли чашки в голову... прислуге. Меня взяли от нее. Марья Федоровна… Марье Федоровне было доложено это. Марья Федоровна… меня позвали к Марье Федоровне. И Марья Федоровна мне говорила: "Разве ты не знаешь, что это больная, - [я была] четырех лет, - ей нельзя говорить правду. Если ей говорят неправду, то ее не раздражают". У меня было ощущение, что я была преступница. (Смеется) Вот я помню, вот до сих пор, мне сколько лет, больше семид... семьдесят лет? Больше семидесяти лет. Я прекрасно помню, я стояла такая красная: что же мне делать, я ведь... я преступление… После вот я никогда не говорила больным таких вещей. Вот я приучена была...
Гериш: ...с детства
Кост: ...с детства... не дразнить ну не говорить больным то, что может вызвать их реакцию. Ну конечно не так это говорил… выговаривалось…
Гериш: Расскажите еще что-нибудь о Марье Федоровне. Вы наверное много помните о ней.
Кост: Марья Федоровна, она ходила всегда в черном, с тех пор как умер ее муж. Она ходила в черном платье и черная кофточка такая... Она спала всегда в одежде потому что могло случиться... что-нибудь…
Гериш: В больнице что-нибудь... А сколько было больных в ее лечебнице? Человек..
Кост: По-моему 30. Ну что-нибудь около 30-ти. Я не помню. Больных я многих помню до сих пор как зовут.
Гериш: Угу, а как они платили?
Кост: Вот как они платили: больные платили все, кто мог.
Гериш: ...и сколько мог
Кост: И сколько мог.
Гериш: Так что одни немножко, другие…?
Кост: Ничего
Гериш: Другие ничего?
Кост: Ничего. Это я наверное знаю. Возможно не поверят этому. Этому теперь не поверят.
Гериш: Поверят, поверят.
Кост: Нет.
Гериш: Вы так убедительно сказали, что поверят (смеется). Скажите пожалуйста…
Кост: Вот, например, Чашин был. Как его фамилия была, Чашина… Чашин. Он не платил ничего – по-моему. Но он все получал то же, что получали те больные. И он страшно много пил.
Гериш: А как относился Сергей Сергеич к Марье Федоровне?
Кост: Ну… он ее был лучший друг. Какие-нибудь отношения такие, ну какие бы муж с женой - этого ничего не могло быть.
Гериш: Я имею в виду именно отношения психиатрической этой ихней общей работе вот…
Кост: Да-да-да-да -да. Я незн-незн-не знаю, что они там говорили. Он был ведь очень такой, очень интересный человек.
Гериш: Аа у вас есть какие-нибудь фотографии вот, Марьи Федороны?
Кост: Вот у меня нету.
Гериш: А где можно найти? Потом у нее, говорят, было много писем от Сергей Сергеевича, Николай Николаевича, от Сербского...
Кост: Да. Очень много.
Гериш: Вот где все эти письма?
Кост: А кто их знает? Это вот может быть письма ее. Да. Ведь она, когда началась революция, она жила в доме.. маленький домик был в Бажениновском переулке. Вы знаете, нет? Два маленьких домика было.. чьих же… ах ты господи… вот в одном из домиков жила она. Ну это надо рассказать сначала, что она перешла с Сергей Сергеичам в эту... в клинику Первого университета. [13]
Гериш: Перешла?
Кост: Да
Гериш: И фактически... клиника как таковая была сформирована в ее лечебнице. Вот этот и уход и все… но потом вот эти вот все вот методы [нрзб].
Кост: Когда Сергей Сергеевича выбрали выбрали профессором, то он сказал что он не может больше посещать больницу. И больница перешла... в больнице сделалась... сделалась она Баженова Стрельцова и Токарского. [14]
Гериш: И стали консультантами, да?
Кост: Нет, они стали владельцами.
Гериш: Баженов, Стрельцов и Токарский?
Кост: Да. То есть в особенности были Стрельцов и Тотарский… Токарский, Токарский. Ардалион Ардалионович Токарский и Павел Павлович Стрельцов. Мы дети очень любили Павла Павловича и звали его Палка Палыч. Он был очень веселый такой... ну жизнерадостный человек.
Гериш: А Николай Николаевич как?
Кост: А Николай Николаевич был только как бы консультантом что-ли. Он был профессор в то время. Да. И перешел он в тт… сюда. Я..
Гериш: Екатерина Андреевна, а почему вы не хотели заниматься дальше психиатрией?
Кост: Я поняла, что нельзя заниматься психиатрией, не зная внутренних болезней.
Гериш: Потом значит увлеклись внутренними болезнями… и так стали гематологом?
Кост: Нет, стала терапевтом, а потом…
Гериш: Терапевтом? а потом гематологом…
Кост: А гематологом позднее.
Гериш: Екатерина Андреевна, а вы в каком году докторскую диссертацию защитили?
Кост: Очень поздно
Гериш: В каком?
Кост: В пятьдесят… третьем что ли?
Гериш: какая тема?
Кост: Мм… Гипо и гиперпластические процессы в клинике внутренних болезней.
Гериш: Екатерина Андреевна, скажите пожалуйста, какого вы года рождения?
Кост: 25-го июня, восьмого июля по новому, 1888 года.
Гериш: Екатерина Андреевна, вы мне говорили, что в частной лечебнице вашей тети, Марьи Федоровны Беккер, работал известный революционер-большевик врач Мицкевич. [15] Расскажите пожалуйста немножко.
Кост: Я не помню в котором году он работал, но... помню, что он был молодой врач и работал там как дежурант.
Гериш: И об этом знал Николай Николаевич Баженов и Марья Федоровна?
Кост: И Марья Федоровна конечно совершенно знали...
Гериш: Знали, что он революционер..?
Кост: Ну ко... я думаю, что знали.
Гериш: они его покрывали, да?
Кост: Ну.. ну помогали жить.
Гериш: Даже помогали?
Кост: Вот помогали жить. Он получал жалование там.
Гериш: Угу. Хорошо.
Гериш: Беседу провел Анатолий Гериш. 15-го марта 1967 года. Среда. Конец четвертой линии.
[Женский голос]: Начало пятой линии, начало пятой...
[1] Медицинский факультет Московских высших женских курсов, открытый в 1906 году позднее был преобразован во 2-й Московский государственный институт, из которого в 1930 году выделился самостоятельный 2-й Московский государственный медицинский институт.
[2] «Частная лечебница душевных больных Н.Н. Баженова и С. Л. Цейтлина» стала преемницей известной психиатрической лечебницы Беккер. Сегодня лечебное учреждение называется «Научно-практический психоневрологический центр им. З.П. Соловьева».
[3] Самуил Львович Цейтлин [Цетлин] (1878 – после 1944) - российский психиатр. Стенограмма воспоминаний С. Л. Цейтлина опубликована на сайте Музея.
[4] Лев Маркович Розейнштейн - (1884 - 1934) — советский психиатр и организатор здравоохранения, один из основоположников социальной психиатрии в СССР, доктор медицины, профессор. В 1924 г. организовал и возглавил первый в СССР нервно-психиатрический диспансер Народного комиссариата здравоохранения РСФСР.
[5] Довбня Евгений Николаевич (1880–1947) - психиатр, организатор Института психиатрической экспертизы (ныне НМИЦ психиатрии и наркологии им. В. П. Сербского), занимал пост главного врача до 1930 г.
[6] Баженов Николай Николаевич в 1916 году выехал во Францию для оказания психиатрической помощи солдатам русского экспедиционного корпуса. Впоследствии стал главным уполномоченным российского Красного Креста во Франции. За работу в области психиатрии и психиатрического законодательства был награждён орденом Почётного легиона.
[7] Лидия Филипповна Нелидова (урождённая Королёва, в 1-м браке Ломовская, во 2-м браке Маклакова) (1851 - 1936) - русская писательница. С 1885 жена врача, профессора Московского университета А. Н. Маклакова. Известность ей принесла первая повесть «Полоса».
[8] Ольга Леонардовна Книппер, с 1901 года Чехова ( 1868 - 1959) — русская и советская актриса, народная артистка СССР. Жена писателя Антона Павловича Чехова.
[9] Мария Федоровна Беккер - с 1882 по 1900 владела известной частной психиатрической лечебницей на Красносельской улице (Лечебница Беккера). За эти годы в клинике работали – Сергей Корсаков, Владимир Сербский, Николай Баженов. Иногда Марию Федоровну называют "бабушкой русской психиатрии". Подробнее о ней можно узнать в воспоминаниях В. А. Громбаха на сайте Музея.
[10] Имеется ввиду книга - Баженов Н. Н. История Московского Доллгауза, ныне Московской городской Преображенской больницы для душевнобольных : Главы из истории русской медицины и культурно-бытовой истории Москвы. 1909. 191 с.
[11] Сергей Сергеевич Корсаков (1854—1900) — русский психиатр, один из основоположников московской школы психиатрии.
[12] No restraint - система содержания душевнобольных, предполагающая полный отказ от насилия в отношении пациентов, а также отсутствие любых мер стеснения - смирительных кресел, рубашек и тд. Сергей Корсаков впервые организовал режим нестеснения в лечебнице Беккер.
[13] Клиника С. С. Корсакова на Девичьем поле. Сегодня - часть клинического городка Сеченовского университета.
[14] Ардалион Ардалионович Токарский (1859 - 1901) — российский психиатр, психолог и гипнолог, доктор медицины. Один из основоположников экспериментальной психологии в России.
[15] Сергей Иванович Мицкевич (1869 - 1944) — русский революционер, советский партийный и государственный деятель. В 1893 году окончил медицинский факультет Московского университета.
